Диалоги о ксенофилии [СИ] - Мария Ровная

– Не валяй дурака, милашка. На кой чёрт вам в спэйсе этот обрубок, если она не спэйсгайд? А, Джек, что, я не…

Игорь от всего сердца двинул его в челюсть, и Ортвуд смолк, опрокинувшись в траву.

– Наконец-то здравая мысль, – одобрительно заметил Нэвилл. – Ну, так как? Развязываем?

– Да пойдёмте отсюда, – устало сказала Дарья. – Если здесь полно его ребят, пусть они сами его и развязывают.

– Противная вещь – помойная яма, – вслух размышляла Анна. – И чистить не хочется: наверняка измажешь руки. Но мне ведь это не грозит, правда?

Она опустилась перед Ортвудом на колени. Он, кряхтя, сел. Буркнул:

– Чего уставилась?

– Если я останусь у Вас, Вы действительно отпустите моих спутников, мистер Ортвуд?

– Сказал же.

– И Вам можно верить? Посмотрите-ка мне в глаза…

Ортвуд внезапно расплакался. Анна медленно поднялась, пошатываясь. Игорь подхватил её:

– Анни, ты что?…

– Нет-нет, милый, всё в порядке. Я посижу немного…

– Ма-ма! – рыдал Ортвуд. – Я боюсь! Я больше не бу-уду!

– Ах, даже так? – Нэвилл, присев на корточки, с интересом взглянул ему в лицо. – Ты кто? Как тебя зовут?

– Мусик…

– А фамилия?

– Мусик, – Ортвуд дрожал и озирался. – Мистер, я хороший! Я боюсь! Где мама?

– Не бойся, малыш, – Нэвилл снял с него аркан, вытер ему нос своим платком с вышитой в уголке монограммой, увенчанной графской короной, и, порывшись в кармане, дал Ортвуду финик.

– А мама скоро придёт? – спросил тот, запихнув финик за щеку и сразу утешившись.

– Боюсь, что нет, – вздохнул Нэвилл. Подошёл к женщинам, укрывшимся в тени скалы. Дарья держала ладони над затылком Анны, лежащей головою у неё на коленях.

– Помочь? – предложил Джон.

– Справимся, – отмахнулась Дарья.

– Ладно. Пип, беги домой. Домой! Идёмте, Инг. И для нас есть помойка.

_ _ _

Через час, когда жёлтый карлик уже выстлал Рэндол длинными дремотными тенями, они снова двинулись в путь. Джон за рулём сосредоточенно дымил сигаретой. Рядом, сопя и причмокивая, мирно спал Мусик Ортвуд. На заднем сиденье Игорь, зелёный от впечатлений, подставлял лицо вечернему ветру. На коленях у него лежал автомат. Дарья крутила кристалл в перстне-радиофоне. Лао, утешая, журчал ей на ухо: «Шли куда попало просто наугад прямо и налево а потом назад а потом обратно а потом кругом а потом вприпрыжку а потом бегом…».

Анна вдруг возмутила молчание:

– Почему им не хватает спэйсгайдов?

Джон без колебаний поставил ей диагноз: – Гипертрофированный ориентировочный рефлекс.

– Население Аксорга – полтора миллиона. По геностатистике должно быть не меньше десятка взрослых юэнсинов. Неужели у них больше десяти кораблей?

– Есть ложь, беспардонная ложь и статистика, – хмыкнул Джон. – На Земле Аксентьева-Оргондоя в данный момент два юэнсина. И никому, кроме контрабандистов, они здесь не нужны. Эти звёздные бродяги не уважали бы иерархию общественных ценностей, не чтили идеалы, не пеклись о процветании и не ценили свободы. А следовательно, подрывали бы стабильность.

– Интересное общество. Планета домоседов… А контрабандисты – подпорка этой декорации?

– Или уголь для этого очага.

– Почему же здесь терпят Вас? – заговорила Дарья. – Если Вы не уважаете и подрываете…

Нэвилл оскалился в хищной усмешке.

– При сухом законе даже президент нуждается в самогонщиках.

– Джон, кто Вы? – напрямик спросил Игорь.

– Я тоже не прочь заглянуть в ваши карты, – ласково ответил Джон.

Игорь вспыхнул гневом:

– Я не игрок! И считаю, что люди, которые ели из одного котелка и плечом к плечу встретили врага, должны строить отношения на взаимном доверии и искренности.

– Блестящая мысль! Откройте свои козыри, и я последую Вашему примеру.

– Повторяю: я не играю.

– А я играю.

– Ну дай ты Одиссею поиграть, Инг, – благодушно обронила Анна.

– Parfait! – воскликнул Нэвилл.

– Чтоб я ещё когда-нибудь связался с ксенологами! – поклялся Игорь, бия себя кулаком по лбу.

– Надеюсь, теперь Вы расстанетесь со своим трофеем? Тяжёлая ведь железяка.

Игорь с изумлением обнаружил автомат.

– Ой… Я, наверное, машинально прихватил…

– И я рад был бы услышать, наконец, некоторые объяснения. Что за странная идея пришла в чью-то голову? Зачем Вам понадобился Аксорг?

– Не зачем, а почему, – пробурчала Дарья. – Нас подбили. Засорили тут всю систему военными крейсерами… Послушайте, что они могли сделать с кораблём? Что значит "накрыли"? Я всё время вызываю «Литту», а она не отвечает.

Игорь схватился за свой наручный фон.

– Хороший был корабль? – сочувственно спросил Нэвилл.

– Был? Как – был?… «Литточка»!…

Анна сардонически прокомментировала:

– Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу.92

– Выдра ты бесчувственная! – сердито всхлипнула Дарья. – Можно подумать, тебе самой не жалко! Такой кораблик! Такая понятливая, мягкоуздая, добронравная… А они её своими грязными лапами…

– Утешьтесь, Ди. Ведь кроме «Литты», все остались в выигрыше: они захватили корабль, зато я успел перехватить вас. Случись наоборот, было бы куда печальнее. Итак, ваша единственная задача на Аксорге – покинуть его, верно?

– Угу. Дайте сигарету.

– И мне, – попросила Анна.

– А сколько может стоить корабль? – задумчиво поинтересовался Игорь.

– С этим успеется, – Нэвилл обернулся к ним, не снимая ногу с акселератора. Галантно щёлкнул зажигалкой. – Взгляните на ситуацию с другой стороны. Аксорг – весёлая планета! Вам выпал нежданный приз. Вы мои гости и – обещаю! – проведёте роскошные каникулы. Не засоряйте себе головы никакими проблемами: решать их – дело хозяина.

– Хорошо бы Вам ещё на дорогу смотреть, – кротко заметил Игорь, меняя обойму. – Тем более, что нас опять встречают.

Нэвилл вывернул руль, перемахнул через ручей и затормозил.

– Лошадки! – восторженно заорал проснувшийся Ортвуд.

Машину окружили возбуждённые всадники с ружьями наперевес.

– Хэлло, Джек! Всё в порядке?

– Хэлло. Куда собрались?

– Тебя выручать, – могучий бородач с простодушным изумлением разглядывал пассажиров. – Пип-то вернулся в конюшню один.

– Я хочу лошадку! – не унимался Ортвуд.

– Джек, куда ты его везёшь? – спросила решительного вида девушка.

– А эти – тоже его люди? – один из парней подъехал вплотную к машине.

– Мистер, можно я поглажу лошадку?

– Да что он, чокнулся, что ли?!

– Джек, что это значит?

– Кто это с тобой, Джек?

– Ой, мисс, что у Вас с руками?

– А что ты с ними собираешься делать, Джек?

– Джек, да ты ему все мозги выбил?

– Мистер, ну дайте финик, я угощу лошадку!

– Всем успокоиться! – рявкнул Нэвилл. Все успокоились. – Это мои родственники. Невеста, бельсёра93 и шурин. Ясно?

– Очень рад, мисс, – бородач, перегнувшись с седла, приложился к Дарьиной руке. – Иштван.

– И я очень рада. Дарья.

– Ларс – Алия – Ингвар – Давид – Сурен – Ольга – Кхуонг-Ма – Анна, – вразброд подхватили остальные.

– А это великовозрастное дитя… – Нэвилл повернулся к Ортвуду.

– Лошадка… – заикнулся Мусик.

– Обдумай как следует, что ты ещё хочешь, и выложишь всё сразу.

– Купаться. И финик. И большую-пребольшую птицу, чтоб на ней летать. И пи-пи, – с готовностью выложил Ортвуд.

– Марш в кусты. Иштван, тебе ведь нужен конюх. Рекомендую. Забирай Ортвуда вместе с машиной. Кстати, а где моя?

– У меня в гараже, где же ещё? – ответил Ларс. – Я заменил карбюратор. Ходит, как новенькая.

– Спасибо.

– А на кой чёрт он мне сдался? – неторопливо размышлял Иштван. – Но если ты рекомендуешь…

– И настоятельно.

– Только он же совсем чумной. Птицу какую-то хочет…

– Ужасная идея – летать, не правда ли? – заговорила Анна.

– Да уж хуже не придумаешь, мисс.

– Это от ушиба. Сами видите: у него голова не в порядке.

– Но с лошадьми, я уверена, он поладит, – добавила Дарья.

– Конечно, я его возьму к себе, мисс, – заулыбался Иштван. – У меня школа верховой езды и конюшня на сотню денников. А кони какие!… Вот приходите, мисс…

Нэвилл дулом пистолета ласково отвернул его голову от Дарьи.

– Понял, – покладисто сказал Иштван.

Дарья своим донхиллом отвела Нэвиллов в сторону и чарующе улыбнулась Иштвану:

– Спасибо за приглашение. Обязательно приду.

– Вот теперь я верю, что она твоя невеста, – хмыкнула Ольга.

_ _ _

По-видимому, за два века колонисты так и не адаптировались к коротким восемнадцатичасовым суткам Аксорга. Ночной Малин сиял огнями, как именинный пирог. Океан на милю вокруг был усеян яхтами и виндсерферами, точно блёстками, опавшими с карнавального костюма. Террасы ресторанов и уличные кафе под тентами были полны людей. В парках играли дети, и собаки демонстрировали друг другу породистых хозяев. Танцевали не только в дансингах, но и на пляжах, и на плоских крышах невысоких – в один-два этажа – зданий. И отовсюду звучала музыка, взбивая воздух города в беззаботный хмельной коктейль.